Печать богини Нюйвы - Страница 127

127

– А ее можно было отравить? Я вот даже и не знал, – с ухмылочкой парировал дядюшка.

Не стой на дворе такая жара, ему бы понравилось препираться с Юном. Какое-никакое, а развлечение.

– Я ее отвадил от тебя, и она тут же нашла себе новую жертву. Привечающий хулидзын, как известно, долго не живет. Так отчего же не заключить союз с человеком, который гарантированно умрет? Ну, убедил я тебя? Так чего уставился?

И несильно шлепнул притихшего племянника по щеке веером, отгоняя прочь. И так жарко, а этот болван ревнивый жаром дышит.

– Ты Пэй-гуна в глаза не видел, а ведешь себя так, словно он твою женщину увел. – От неожиданной догадки дядя аж лицом посветлел, пронзив недюжинным умом настрой племянника, точно куренка ножом, и продолжил: – Вот ты о чем! Так бы сразу и сказал!

Старый вельможа успокаивающе похлопал молодого человека по плечу: мол, не тревожься, и на эту беду есть управа.

– У тебя – одна сестра, у Пэй-гуна – другая. Разве это не прямая воля Небес?

– Тогда я что-то не совсем понимаю, о чем они мне говорят, – вздохнул внезапно остывший чуский полководец.

– О том, дубина, что вам обязательно надо стать союзниками.

Сян Юн вдохнул в себя тяжелый от запаха цветов, крови и пыли воздух, потом выдохнул, как бы прочищая мысли от ревнивой копоти. Улыбка Тьян Ню ведь могла предназначаться сестренке.

– Убедил. Заключим союз с крестьянином. Так и быть.

– Превосходно, – молвил Сян Лян. – А теперь пойду-ка я приму ванну. Как же ты меня утомил, мерзавец бешеный.

И величественно удалился, шурша одеждами.

Но едва стихли его шаги, как чуского генерала снова настигла отравленная стрела подозрений. Прилетела она вместе с мыслью, что Тьян Ню и знать-то не знала про сестру и Лю Дзы, а жертвой их совместного визита стала вышитая подушка, согретая дядюшкиным задом. Только клочки шерсти в разные стороны полетели. Потом Сян Юн подумал о том, что раз вся Поднебесная в курсе дела, то небесной деве могли служанки подробности рассказать, но подушки было уже не вернуть. Нет, не вернуть.

Таня

Слухи ходили самые разные. Девушки, прислуживающие Тане, исправно пересказывали ей все, что слышали от солдат и офицеров чуского войска насчет дальнейших планов. Нет, напрямую она никогда не расспрашивала, но стоило завести беседу о чем-то отвлеченном, потом свести ее к перемыванию косточек мужчинам, и обязательно всплывет что-то действительно важное. «Мне бы в контрразведке работать», – думала Татьяна, и ей самой становилось смешно. Жизнь, эта строгая воспитательница, учила ее весьма странным вещам. Древнекитайскому этикету, например. Или умению подолгу сидеть, поджав под себя ноги. И вот теперь – шпионским хитростям. Было бы очень забавно, если бы о таком довелось только в книге читать.

Войско антициньской, если так можно сказать, коалиции покинуло разграбленный Се и двинулось сначала в сторону реки Сышуй, а затем вдоль ее берегов к месту слияния реки с Даньшуй. И далее мнения Таниных невольных осведомителей расходились. Одни считали, что Сян Юн собирается отбить город Пэй у Цинь, другие – что целью намечен богатый Пэнчэн. Генерал Сян, в свою очередь, о намерениях своих загадочно молчал, но по его недовольному виду Татьяна догадалась сразу: союзу с Лю Дзы быть. Все выходило прямо как у Сыма Цяня. Девушка заметно повеселела. Кого-кого, а увидеть Лю Дзы она была не прочь. Бойкий мятежник на фоне вспыльчивого чусца смотрелся настоящим джентльменом. Не приставал, кормил, к дедушке Линь Фу отвез, сестру найти обещал – что еще нужно незадачливой путешественнице во времени для того, чтобы чувствовать симпатию к древнему ханьцу?

Что с того, что тряска в закрытой повозке телесно измотала Таню до полного изнеможения, если в конце пути ее, возможно, ждала Люсенька. Она умная и догадливая, она обязательно услышит о том, что князь Чу едет вместе с небесной девой, и даст знать о себе. А еще Люся тоже читала отцовский перевод «Записок». Папа частенько брал их обеих гулять на Острова и рассказывал завораживающие истории древних царств, про прекрасных и опасных женщин, коварных евнухов и воинственных императоров. Теперь-то понятно, что на дочках он оттачивал риторику в грядущих академических спорах, но тогда казалось: нет в мире сказок интереснее.

И каждый вечер, отходя ко сну, Таня молилась так же истово и искренне, как в детстве. «Боже всемогущий, сделай так, чтобы Лю Дзы нашел мою Люсю. Пусть она будет с ним. Пожалуйста!»

А генерал Сян прямо нюхом чуял, что не просто так его небесная дева присмирела. Вился вокруг, как кот около сметаны, изнемогая от ревнивых подозрений. То с одной стороны зайдет, то с другой. И так и эдак подступается.

Сначала Тане было смешно и даже захотелось по-девичьи раззадорить ухажера, но она вовремя вспомнила, что Сян Юн не какой-то там молоденький и пылкий юнкер, а очень опасный древний полководец.

Когда чусец сидит напротив, похожий в свете походного костра на хищного зверя, слишком близко подобравшегося к человеческому жилью, то насмехаться над ним и его чувствами совсем не хочется. А хочется смотреть и смотреть на его точеное лицо: на обветренную кожу щек, отливающую бронзой, на глубокие тени под черными глазами, на сжатые в линию губы.

– Вы что-то хотите мне сказать, Тьян Ню? – спросил он тихо.

– Я? – От неожиданности Таня растерялась. – Я не…

И вдруг она поняла, что нужно сказать именно сейчас. Правду. Она всегда лучше лживых уловок и хитрых словесных ловушек. Этого добра в жизни Сян Юна превеликий избыток.

127